ЛЕОНИД РЕЗНИК

УЛИЧНЫЙ БОЕЦ

Аэропорт Еврейской Автономии в Палестине мог кого угодно вывести из равновесия. Взлетно-посадочная полоса пролегала между домами, как городская улица. Казалось, что в любой момент самолет запросто заденет крылом какое-нибудь высотное здание, если не два одновременно. Не успел Сэм опомниться от слалома между небоскребами, как на него обрушилась бюрократическая стихия. Таможенные службы, паспортный контроль, еще кто-то... Похоже, даже представители войск ООН от него что-то хотели. Оставалось радоваться, что Сэм был не ответственным лицом, а всего лишь, техническим консультантом. Двум парням из ФБР досталось больше. Они размахивали документами, пытались кому-то что-то доказать - все без толку. А на заявление Ричардса, что у них с собой особо важный груз, таможенные чиновники чуть было не запрыгали от нетерпения. Они затарахтели между собой на иврите, и Сэм понял, что его познаний в языке тут совершенно недостаточно.

Спасение пришло в лице небольшого отряда полицейских. Без особых разговоров они разогнали чиновников из "Бен-Гуриона", используя вместо оружия какие-то бумаги.

- Что такое? - возмущался Ричардс. - У нас важная миссия, крайне нежелательна любая утечка информации, а мы ждем здесь, как простые туристы! Не хватало, чтобы еще стали проверять наш груз!

- Нам очень жаль, - как заведенный повторял невозмутимый полицейский Автономии, - застряли в пробке, у нас проблемы с уличным движением. Успокойтесь, никто не будет проверять ваш груз.

Сэм с любопытством наблюдал, как к бригаде "просто полицейских", прибавились полицейские в касках, бронежилетах и с автоматами в руках. Они охраняли Сэма и ФБРовцев с таким рвением, словно нападение ожидалось с минуты на минуту. Вполне можно было испугаться, но Сэму, почему-то, все казалось смешным. Из самолета выгрузили длинный, напоминающий гроб ящик, поместили в бронированную машину. ФБРовцы настояли на том, что поедут вместе с ящиком, а Сэм один удобно устроился в машине сопровождения. Завыли сирены, замигали мигалки, и кортеж помчался. "Как они могли застрять в пробке? - недоумевал Сэм. - Просто врут - и все. Обыкновенное средиземноморское разгильдяйство, как меня и предупреждали знакомые."

- Нет необходимости ехать в отель, - сказал Сэму один из полицейских чиновников, когда они прибыли в Управление. - У нас есть специальные комнаты для гостей на верхних этажах. Приличный сервис, еда в номер. Отдохни, можешь поспать. До испытаний - семь часов с минутами. Есть какие-то просьбы?

- Не хочу спать, - ответил Сэм. - Я собирался навестить одного родственника. Отец очень просил, он говорил, что это недалеко.

При упоминании о визите к родственнику полицейский недовольно скривился, а после слова "недалеко" - раздраженно перебил Сэма:

- У нас здесь все недалеко. С вашей помощью, да с вашими стараниями... Хорошо, где живет родственник?

Сэм со злостью подумал, что его несолидный вид позволяет каждому аборигену хамить, не опасаясь последствий. Вот мерзавец! Мало им, что Америка гарантирует их безопасность...

- Вот, - Сэм протянул листок бумаги с адресом, решив пропустить мимо ушей обидные слова. В конце концов, он мог догадываться, что едет в мировую столицу нахальства и ничего другого здесь ожидать нельзя.

Одна гримаса на лице чиновника сменилась другой. Полицейский тяжело вздохнул.

- Маханэ Рабин, - сказал он. - Надо же! Плохое место. Может быть, мы пошлем бригаду, и они привезут этого человека сюда, к тебе в номер?

- Он не преступник, а это не арест, - пришла очередь возмущаться Сэму. - Пожилой человек, как можно таскать его? И вообще, нам обещали всяческое содействие.

- Да. - Полицейский уже вытаскивал из кармана мобильный телефон. - Обещали. Машина будет через несколько минут. Позвоните вашему родственнику, проверьте: дома ли он?

Уже через пять минут Сэм сидел на заднем сиденье миниатюрной полицейской машины, зажатый с двух сторон полицейскими. Те держали в руках короткоствольные автоматы и выглядели полными решимости в любое мгновение открыть огонь. Сэм недоумевал. Точно так же вели себя полицейские в аэропорту. Или это здесь норма поведения, или им известно о планирующемся покушении? На Сэма? На их группу? И разговор с родственником не особо вдохновлял. Голос у того был как у глубокого старика. А отец говорил, что его брат (Ничего себе! Родной брат отца, дядя Сэма!) старше всего на восемь лет. Отец-то выглядит отлично. А этот... Или он, просто, так неуверенно подбирает английские слова? Сэм считал, что знает иврит, но это ему казалось у себя в Штатах. Здесь в Автономии его иврит выглядел более чем примитивно.

Водитель время от времени включал сирену и мигалку, вопреки всяким правилам лавировал между стоящими в пробках машинами. Несколько раз даже выбирался на тротуар! Да, это - не уличное движение, а натуральный фильм ужасов. Теперь можно было не удивляться, как ухитрился застрять конвой полицейских машин со всеми своими грозными аксессуарами. Только на танке здесь можно ездить.

Маханэ Рабин если и отличался от других районов, так только высотой небоскребов. Да и стояли они, наверное, погуще. Асфальт и бетон, ни кустика, ни травинки. Когда-то белые дома посерели, это особенно оттенялось в некоторых местах вывешенным для просушки бельем.

Полицейские выражали готовность провести Сэма под конвоем до самой двери. А может быть, они и при встрече собираются присутствовать? Не снимая пальцев со спусковых крючков?

- Послушайте, - Сэм отчаянно боролся за свою независимость, - он же испугается при виде таких гостей. Ему плохо станет!

На беду, никто из этих полицейских не был силен в английском. Кое-как Сэм уговорил их ждать в машине и вышел, напутствуемый простейшим пожеланием: "Кричи!" (Надо понимать - в случае внезапного нападения?)

Лифт не работал (это в таком высоком доме?) и, проклиная все подряд, Сэм поплелся на семнадцатый этаж. Интересно, а как старик ходит в магазин? В аптеку, к врачу?

Во время своего неожиданно долгого путешествия Сэм дважды повстречался с личностями, заставившими его с тоской вспомнить об оставшихся внизу полицейских. Интересно, как громко надо кричать, чтобы на земле услышали? И какая безалаберность: поддаться на его, Сэма, глупые уговоры и отпустить его одного! Ведь была же у них инструкция охранять американского гостя?

Дядя не выглядел особенно старым. Хотя, для разницы в восемь лет он сохранился не очень хорошо.

- Вот, отец просил передать живой привет, - бодро начал Сэм, не совсем понимая, что же подразумевается под такими словами. Ох, все эти старомодные штучки...

- Я плохо говорю по-английски, - медленно подбирая слова произнес дядя.

- Я могу чуть-чуть на иврите, - гордо ответил Сэм, продемонстрировав свои возможности.

- Да, - вздохнул старик. - А что, с отцом вы не говорите по-русски?

- Говорим, - Сэм перешел на русский язык. - И не только с отцом, с матерью тоже.

- Молодцы, - дядя грустно вздохнул. - Миша... то есть, твой отец всегда был настойчивым человеком. Помню, он писал в письмах, что дома вы говорите только по-русски. А вот мне не удалось... Эх...

Сэму надоели постоянные вздохи. Он толком не знал о чем говорить. Похвастаться, что ли своими успехами в русском?

- Ты сюда из-за работы приехал? - спросил дядя.

- Да, - сухо ответил Сэм. Тут подробности были крайне нежелательны. Но дядя и не настаивал.

- Конечно, - сказал он, - вы, американцы, сюда ездите только из-за работы. Иначе вас сюда не заманишь. Я Мишу, твоего отца, сюда сколько раз приглашал! Нет времени, важные дела.

- А почему же вы к нам не ездите? - спросил Сэм. Становилось понятным, почему отец испытывал какое-то чувство вины.

- К вам? Да я столько раз пытался! - Старик закашлялся от возмущения. - Ведь мы же не виделись, наверное, тридцать лет. С тех пор, как я уехал из России сюда, а Миша в Штаты. Я столько раз подавал документы в ваше посольство, писал, что хочу посетить брата. Не пускают!

- Почему? - Сэм искренне удивился. Надо же! Братья расстались так давно, и с тех пор им не дают увидеться.

- Боится ваше правительство, что я не захочу от вас возвращаться. Загнали нас тут в муравейник и переживают, чтобы мы из этого муравейника не убежали.

- Какой муравейник? Евреи отступили к безопасным границам, и мы гарантируем вашу безопасность, - раздражение, накопившееся после первой стычки с полицейским выплеснулось на несчастного старика. Конечно, невесело ему тут в башне без лифта. Но нельзя же так перевирать политику США и историю!

- Безопасные границы... - дядя вновь закашлялся. - Границы концлагеря. А вы нас охраняете. Или делаете вид. А вот я помню время, когда границы в самом деле были безопасны, и мы сами себя охраняли. Когда я приехал, я купил квартиру в Назарете...

- Назарете? Это же арабский город?

- Это теперь он стал полностью арабским. А тогда там был прекрасный еврейский город Нацерет-Иллит. Широкие улицы, простор, зелень, свежий воздух. Ты хоть можешь понять: у меня был свой домик! Арабский город лежал внизу под нами, и я не боялся ходить туда за покупками! И мы не жили друг у друга на головах, задыхаясь от собственных испарений. Свежий воздух, надо же... И тут пришло к власти это ублюдочное правительство... Оно кричало о мире, ой как оно кричало о мире! Я все отлично помню, я был молод, как ты сейчас. Наши кричат о мире, а арабы торгуются. Сначала они получили автономию. Ма-аленькую автономию, меньше чем сейчас у нас. А потом они добились, чтобы их беженцам разрешили вернуться. И пошло... Этих беженцев оказалось столько, что их никто не мог пересчитать. На каждого еврея и Израиле стало приходиться два араба. А может быть и три. Вот Хайфа, она первая... Да-а... - старик, похоже, заврался. Насколько знал Сэм, Хайфа и Акко всегда были арабскими городами. Как и Назарет, кстати. Дядя продолжил - ... а потом наши умники говорят: "Израиль должен иметь такие границы, которые удобно защищать". А ваша Америка одолжила нам деньги на переселение. Так я получил компенсацию за свой домик. И переселился в эту каменную коробку. А какую компенсацию можно получить за разрушенную жизнь? Этот каменный концлагерь... Ты знаешь, как переводится Маханэ Рабин? Лагерь Рабина! Концлагерь имени товарища Рабина. Сейчас это все районы города, который называется Израилем. Большой Израиль! Как здорово звучит! Раньше тут с одной стороны был прекрасный город Натания. А с другой - Кфар-Саба. Тоже хороший город. Теперь мы живем на северной границе Большого Израиля. Как эти ублюдки умели жонглировать словами! В Натании были прекрасные незагаженные пляжи. А вот мы из Нацерет-Иллита любили ездить на Кинерет. Он тогда был наш, пока сирийцам не отдали Голаны.

- Но это же сирийские земли!

- Во-первых, карту Сирии рисовали еще большие сволочи, чем наше правительство. Во-вторых, не так важно чьи они, но сирийцы превратили Голаны в большой парк аттракционов, откуда желающие могли стрелять по евреям. Ты хоть можешь представить, во что превратился туристский город Тверия? Тьфу на вас!

"Живой привет" принял форму нудного старческого брюзжания. Конечно, раньше все было лучше. Воздух чище, места больше. Иерусалим был еврейским! Надо же до такого додуматься! Сэм знал, что сейчас в Иерусалиме под палестинской властью живет примерно триста тысяч ультрарелигиозных евреев. Арабы их не обижают, а те само собой, не обижают арабов.

И все-таки, разговор с дядей подействовал на Сэма очень сильно. История - даже сравнительно недавняя - оказалась не такой уж простой и однозначной. Старик совал Сэму под нос старые карты Еврейской Автономии, которая раньше считалась Государством Израиль. Даже если допустить, что во многом - это местная еврейская пропаганда, то откуда тогда взялась такая чудовищная плотность населения? Старик показывал на карте города Реховот и Натания. Соответственно, теперь - южные и северные границы Большого Израиля, города, занимающего ныне всю площадь Еврейской Автономии. Ох уж эта еврейская мания величия! Шесть миллионов населения, городок по размерам - так себе. Зато - Большой Израиль. Звучит. В глубине души Сэм понимал, что неприлично критиковать еврейские черты. Фактически, ведь и сам он - еврей, хотя дома в Штатах вся его семья считается русской. И не только его семья. Почти полмиллиона евреев - выходцев из России, Украины, Беларуси привыкли называться русскими.

В свете стариковского бурчания и еле сдерживаемой враждебности полицейского чиновника Сэм увидел свою миссию по-другому. Ему-то казалось, что он прибыл к погрязшим в пороке туземцам, как их цивилизованный покровитель, чтобы помочь в борьбе с преступностью. А евреи (израильтяне?), наверное считают, что американцы таким вот образом пытаются загладить свою вину перед ними за то, что помогли арабам загнать их, несчастных евреев, в бетонный муравейник Большого Израиля. Интересно, кто же выбирал такое правительство, которое уничтожило собственное государство? И кто выполнял распоряжения этого правительства? Сами местные жители и виноваты, что Государство Израиль превратилось в Еврейскую Автономию. И нечего все валить на американцев!

***

Народу в зале присутствовало совсем немного. Кроме Сэма и Ричардса - восемь полицейских, судя по их солидному виду и регалиям - все в высоком чине. Второй представитель ФБР, Маркос, несмотря на возражения евреев выехал на местность.

- Итак, - начал на хорошем английском местный полицейский, - я надеюсь у вас есть представление о местной криминогенной обстановке?

- Представление есть, - ответил Ричардс, - но мне до конца не понятна цель нашей миссии. Что может изменить наш кратковременный визит? Кое-какие силы в конгрессе США настояли на нашей поездке. Я, честно говоря, до сих пор против. Но ваше лобби в конгрессе так влиятельно... Может быть, вы сумеете меня убедить?

- Попробую, - полицейский взял в руки пульт и на огромном экране ярко вспыхнула карта Большого Израиля. - Как вы знаете, лет пятнадцать назад у нас произошли значительные переселения. Алеф - народ стал жить очень скученно. Бет - обострились противоречия внутри общества. Гимел - люди утратили перспективу, надежду. Как результат - жуткая вспышка преступности. Вначале это выражалось в обычном хулиганстве, беспричинных насилиях и убийствах. Например, из-за того, что кто-то припарковал машину на чужую стоянку.

Сэм вспомнил кошмар под названием "израильское уличное движение" и подумал, что такое убийство вряд ли можно считать беспричинным. Полицейский продолжал.

- Теперь уличная преступность организовалась, полностью вышла из-под контроля полиции. Мы, особенно с наступлением темноты, как это не грустно признать, абсолютно не контролируем ситуацию. Улицы находятся под контролем молодежных банд, формируемых , как правило, по национальному признаку.

- Что значит "национальному"? - удивился Ричардс. - У вас ведь живут только евреи.

- Да, евреи, но все они - выходцы из разных стран исхода. Некоторые общины оказались слишком велики для нашей маленькой страны и полностью не растворились. Многие растворились, перемешались, но сохранилось деление на выходцев из Европы и выходцев с Востока. Некоторые банды смешанные, они сформированы из беженцев какого-то конкретного города. Хайфы, Беэр-Шевы, Эйлата. Особенно опасны выходцы из так называемых городов развития. Там и так был не очень высокий уровень жизни и культуры, а на многих еще решили сэкономить и не заплатили никакой компенсации. Туда, где ютятся бывшие жители Димоны, Бейт-Шеана, Афулы нормальный человек и днем не рискнет заглянуть. Войска ООН потеряли в Израиле... в Автономии за последние два месяца шестьдесят три человека. И это без ведения каких-либо боевых действий!

- У нас в Штатах тоже проблемы с молодежной преступностью, - сказал Ричардс. - Но подростков как-то занимают, есть культурные центры...

- Нам не до культурных центров, когда половина населения балансирует на грани голода. Еще совсем недавно мы не знали, что такое молодежная преступность, но когда Израилю... извините, Еврейской Автономии запретили иметь регулярную армию, это резко ухудшило ситуацию. Десятки, даже сотни тысяч молодых людей...

- Неважно, - перебил Ричардс. - Хватит на сегодня политики и истории. Что конкретно изменит наша миссия? Ну, мы перебьем сегодня несколько десятков уличных хулиганов. Завтра еще несколько десятков. И уедем. Что, уличные банды от этого самораспустятся?

- Конечно нет. Но к бандитам должен вернуться страх, полиция сможет действовать ночью, как могла еще недавно. Мы очень тщательно выбирали маршрут, самые опасные места. Смотрите, - электронный указатель запрыгал по экрану и остановился на каком-то прибрежном районе, - Маханэ Перес, южная граница автономии. Начинаем в районе контролируемом беэршевской группировкой. Наши люди и ваш Маркос уже на месте. Потом движемся в район русских банд. От Ришон-Ле-Циона возвращаемся в Маханэ Перес, но уже к марроканцам. После них - к Бат-Яму, там правит банда "Дикие Коты", в основном - выходцы с Востока. Потом, если уложимся во времени, заглянем к людоедам.

- Что??? - почти хором спросили Сэм и Ричардс. - У вас и людоеды есть?

Кое-кто из полицейских засмеялся. Довольно невесело.

- "Людоеды", - объяснил представитель полиции, - это название банды. Сама банда, кстати, не очень сильная. Район считается сравнительно обеспеченным, молодежь просто резвится.

"А мы их из пулемета", - подумал Сэм. Что-то здесь было не так. Но что?

- Следующей ночью мы будем действовать на Севере, - указатель пересек карту-экран. - Вот Маханэ Сарид. Владения банды "Лысые дьяволы". Двигаемся севернее... В районе Натании - русская банда "777". А рядом с русскими - всегда есть марокканцы. В Маханэ Барак. Как их банда называется? - вопрос был задан на иврите одному из полицейских. - Просто банда Гидона? Хорошо. Потом - к Маханэ Рабин...

- Все, хватит, - Ричардс демонстративно посмотрел на часы. - Маршрут вы подробно расскажете Сэму Злотнику, он у нас оператор. Лично меня ваши объяснения не убедили. По-моему, вы сами могли выпустить на улицы достаточно сильные отряды специального назначения. Но слово Конгресса - закон. Поэтому мы здесь. Давай, Сэм, начинай.

- В ваше распоряжение, - голос Сэма поначалу дрожал, но постепенно волнение уходило, - на эти две ночи поступил боевой робот "Виктор-14" в специальной полицейской модификации "Уличный боец".

Среди присутствующих прошел легкий шум. Разумеется, все они с детства знали компьютерную игру "Street Fighter" и теперь оживились.

- "Уличный боец" - продолжил Сэм, - обладает стопроцентным человекоподобием, которое достигается практически без снижения функциональности. Если говорить грубо - это ходячий склад патронов с двумя разнокалиберными автоматическими стреляющими устройствами. И разумеется - аналитический блок с индикатором атаки, детекторами неагрессивных объектов и колоссальным блоком памяти. "Боец" расчитан на невосприимчивость к прямому попаданию пуль 60-го калибра с расстояния в сто футов. Глаза, разумеется, намного более уязвимы, но тут у нас предусмотрено резервирование. По вашим предварительным просьбам наш "Виктор-14" одет в форму полиции Автономии.

- Я не понял, - заговорил один из полицейских, смуглый мужчина с седыми усами. - Мы выпускаем вашего робота на улицу, и этот ходячий склад патронов будет стрелять в каждого, кого увидит, чтобы таким образом запугать бандитов? А если это окажется мирный прохожий?

- Мирные прохожие не ходят по ночам, - начал было отвечать тот, кого Сэм мысленно определил в начальники.

Такой безграмотный ответ резко не понравился Сэму, и он вмешался.

- Есть несколько возможностей. Во-первых, я упоминал блок памяти. Туда можно поместить информацию о пятистах подлежащих уничтожению преступниках. Еще находясь в Штатах я получил от вас портреты тридцати четырех человек, и наш "Боец" их запомнил. Во-вторых, - индикатор атаки. Вы говорите, что полицейским опасно выходить на улицы ночью. А наш "Боец" одет в полицейскую форму! Мы выпускаем его, он идет и не обращает внимание на ваших мирных прохожих. Тут появляются бандиты, атакуют "Бойца". Все, они обречены. Индикатор атаки засекает цели, они захватываются оперативной памятью. Если случилось чудо и они ускользнули - из оперативной памяти их портреты переводятся в долговременную. И третья возможность: ее дает детектор неагрессивных объектов. Всякие там старики и старушки, матери с младенцами, детишки... Их "Боец", наверняка, не тронет. Хотя, что им делать ночью на улице?

- Вы сказали - 60-й калибр. Это, конечно, хорошо. Но у многих наших банд есть гранатометы.

Сэм почувствовал, что у него вспотели ладони. Эти евреи совсем распустили тут своих бандитов. Где это видано, чтобы молодежные банды располагали гранатометами? Интересно, они сами эти гранатометы делают или в магазине покупают?

- Мы не испытывали "Уличного бойца" на выстрел из гранатомета, - признал Сэм. - "Виктор-18" и "Виктор-22" неуязвимы для большинства гранатометов, но это чисто армейские модели, практически лишенные человекоподобия. А "Виктор-14"... лучше не посылать его к бандам, о которых вы упоминали. Жалко денег американских налогоплательщиков.

- Скажите, - заговорил еще один полицейский, - ваш "Уличный боец" использовался в Америке или вы его у нас испытываете?

- Вот еще! - возмутился Сэм. - Это самая проверенная модель. В Сан-Франциско, в Лос-Анджелесе, в Нью-Йорке. Благодаря Виктору-14 полиция смогла войти в Гарлем и Бронкс. Дважды... нет, трижды "Бойца" использовали в штате Огайо при уничтожении экстремистских религиозных сект. По просьбе правительств Мексики и Бразилии роботов отправляли к ним. Как к вам сейчас. Есть заявки из Индии, стран Юго-Восточной Азии, но Конгресс не разрешает.

- Вам пошли навстречу, - влез Ричардс, - а вы ведете себя так, словно вас пытаются обмануть. Это какая-то извращенная логика! По-моему, уже достаточно темно, и на улицах нет ни одного мирного прохожего. Можно приступить к делу.

Операция началась. Загорелись три экрана. Первый - камера внешнего наблюдения. Второй - "зрение" робота. Третий - то же "зрение", но в инфракрасном диапазоне. Второй и третий экраны дублировались в раскрытом черном чемоданчике-компьютере, стоящем перед Сэмом.

- Маркос находится рядом с камерой? - спросил Сэм и тут же получил утвердительный ответ. Конечно, как же без ФБР. Интересно, зачем там нужен Маркос? Он что, собирается лично защищать робота?

Маханэ Перес выглядел безрадостно. Стены домов и припаркованные машины. Ни одного живого существа. Разве что "Виктор-14" казался таковым. Сэм посмотрел на экран внешнего наблюдения, попросил крупный план. "Уличный боец" в местной полицейской форме выглядел красавцем. Все говорили, что он чертовски похож на кинозвезду Криса Кенига, но кто бы мог подумать, что северному полубогу так пойдет к лицу форма Автономии?

Тихо и пусто. Так двумя словами можно было описать местные ночные улицы. Где они, пресловутые молодежные банды?

Крис Кениг, тьфу, чертовщина, "Виктор-14", он же "Уличный боец", вразвалочку шел по пустынным улицам...

- Послушайте! - внезапно дошло до Сэма, - а где установлена камера внешнего наблюдения? Я поначалу думал, на какой-то крыше. Но ведь робот уже прошел чертовски много, ни с какой крыши его не достать.

- Это камера, - ответил один из полицейских на изумительном оксфордском английском, - на самом деле - система из сорока камер плюс вертолет. Камеры мы расставляли по маршруту в течение дня. Ведение робота и переключение камер - автоматическое. К сожалению, будут "мертвые зоны".

- Сорок камер! - Сэм присвистнул. - Это же сколько людей задействовано в операции?

- Двести пятьдесят, примерно.

- Совершенно ни к чему! Достаточно было радиосвязи с сопровождением, а наблюдать мы могли с помощью собственных камер робота.

- Наружное наблюдение устанавливалось по вашей просьбе, - удивленно ответил полицейский.

- Да, - подтвердил Ричардс, - это одно из условий соглашения. И я очень недоволен наличием мертвых зон. Если в одной из зон с роботом что-нибудь случится...

Сэм почувствовал себя не очень хорошо. Морально. Во-первых, из-за своей недостаточной информированности. Во-вторых, из-за глупости, которую ляпнул Ричардс. Что, "Уличный боец" - дитя, которое нуждается в няньке? Чем помогут сорок камер, если в робота выстрелят из гранатомета?

- Объект! - подал голос полицейский. - Кто-то идет.

Действительно. На экране появился человек. За ним еще один, еще... трое. Банда? Начинается, что ли?

Заработал еще один экран, на котором, со скоростью, слишком большой для человеческого восприятия, замелькали лица. Очевидно, полицейский компьютер сверялся с картотекой, пытаясь идентифицировать троих незнакомцев.

Робот замедлил шаг. Ночные прохожие не проявляли какой-либо агрессивности и, соответственно, могли не опасаться атаки кибернетического полицейского. Сэм почувствовал, что нервничает. Сейчас что-то должно произойти. Что? Сотни раз Сэм работал с "Виктором-14" на тренажерах и ни разу - в реальной обстановке. Одно дело - стрельба по движущимся мишеням и совсем другое - по живым людям из плоти и крови. Как его, такого неопытного, отправили в Автономию? Раньше Сэм считал, что сработало самонадеянное заявление о почти свободном владении ивритом. Теперь можно с уверенностью сказать, что никто из опытных и авторитетных специалистов не захотел отправляться в такое гиблое место, как Большой (ха-ха!) Израиль. Отдуваться пришлось молодому и неавторитетному Сэму Злотнику. Для авторитетных есть Мексика и Бразилия.

Незнакомцы попытались заговорить с роботом. Сэм понял, что они предлагают "полицейскому" зайти в одно тихое местечко и выпить пива.

- Ваш робот может говорить? - поинтересовался сидящий рядом высокий чин.

- Может, - ответил Сэм, - если мы скажем что-нибудь в микрофон...

- Давайте... - начал было "чин", но Сэм закончил свое предложение:

- ... но наши слова прозвучат через мощный динамик, и все поймут, что это робот.

"Уличный боец" игнорировал приглашение. "Роботы не пьют пива," - подумал Сэм. Если точнее - программа не предусматривала поддержание беседы.

- Ваш "Уличный боец" может драться врукопашную? - спросил кто-то из местных полицейских.

- Нет, - ответил Сэм.

- Почему?

- Вы что, насмотрелись сериала о терминаторах? - Сэм не смог скрыть свое возмущение чужой глупостью. - Рукопашная - очень зрелищно, но абсолютно неэффективно по сравнению со стрельбой. Вы же не будете использовать винтовку, как дубину? Кроме того - рукопашная требует очень мощного аналитического блока. Механика движения... ну, ни к чему сложное объяснение. Стрелять и проще, и эффективнее.

"Виктор-14" шел, оставив позади троих несостоявшихся компаньонов по выпивке. А они шли следом, что было видно на экране наружного наблюдения.

"Странно" - только успел подумать Сэм, как Ричардс отозвался подобно эху:

- Очень странно. Первый раз вижу уличных хулиганов, которые бы так себя вели.

Сэм представил, что произойдет, если эти три идиота атакуют робота. Резкий поворот. Поднимается рука с раскрытой ладонью, словно "Уличный боец" пытается остановить нападавших. Но этот жест - отнюдь не сигнал к примирению. Отверстие в центре ладони - окончание дула. Каждая рука - автоматическая винтовка. Левая - 32-го калибра, правая - 45-го.

Экраны одновременно озарились вспышками. Ну? Началось? Внешнее наблюдение показало, как разбегаются трое незнакомцев. "Виктор-14" почему-то не стрелял по ним. Конечно! Это же не они атаковали.

Робот не торопился стрелять. Что за чертовщина! Он не засек атакующих! Полицейские ерзали на своих стульях, Ричардс что-то бурчал себе под нос. Сэм никак не мог осознать парадоксальную ситуацию. Чтобы "Уличный боец" не мог понять кто и откуда по нему стреляет? Быть такого не может!

- Что там у тебя, Сэм? - Ричардс наконец-то перешел к членораздельной речи.

- Восемь выстрелов с двух разных направлений, - отчитался Сэм по показаниям приборов контроля. - Удар... неважно. Повреждений - ноль. Стопроцентная...

Экраны сошли с ума. Какие-то фигуры с невероятной скоростью проносились, стреляли на ходу, исчезали в закоулках. Робот стрелял по ним и не попадал. Бред какой-то, кошмар для техника, вроде Сэма. Промахивающийся "Виктор-14"?

- Какого черта? - возмущенно завопил Ричардс. - Заградитель-постановщик фантомов!!! Что это - уличная банда или диверсионная группа специального назначения?

Местные полицейские молчали, словно онемели. Сэм вспомнил, что действительно слышал о такой технике. Но только слышал. На тренажерах ничего подобного не было. Кто мог предположить, что уличные банды так прекрасно оснащены?

Счетчик, регистрирующий выстрелы по "Виктору-14", показывал быстрорастущее трехзначное число. Сам робот выпустил меньше пуль, но если бы его результативность приближалась к показателям тренировок, все улицы вокруг были бы засыпаны трупами. Здесь же - пусто.

- Джой, что там у вас творится? - Ричардс вызвал Маркоса и пытался выяснить обстановку через него.

- Ничего не понятно. Прямой видимости нет, смотрим на экран, как и вы. Стреляют. По-моему - засада.

Прямо на "Виктора-14" понесся мотоциклист. Наездник с заднего сиденья стрелял по роботу. "Этих-то он снимет, - злорадно подумал Сэм. - На тренажерах мотоциклистов было много."

Увы. И на этот раз обошлось без убитых. Мотоциклист сделал несколько зигзагов, при этом пассажир непрерывно вел огонь по роботу. "Виктор-14" стрелял в ответ. Почему он не попадал? Или мотоциклисты - такие же неуязвимые роботы? В завершение быстротекущего кошмара наездники решили пойти на таран. В последнее мгновение благодаря своей нечеловеческой реакции "Уличный боец" увернулся. Похоже, он мог и не стараться. Мотоцикл промчался рядом и... растаял в воздухе.

- Фантом! - только и сумел сказать-выдохнуть Сэм. - Какой класс...

В эту секунду робот резко повернулся и сделал несколько выстрелов правой рукой. Из-за угла здания на асфальт осела безжизненная человеческая фигура. "Виктор-14" открыл счет убитым. Стрельба мгновенно прекратилась.

"Вот оно, - подумал Сэм, - малейший сбой, несогласованность действий между фантоматикой заграждения и людьми - готово, робот засекает настоящего стрелка и уничтожает его.

- Интересно, где ваши бандиты берут технику? - Ричардс заговорил, пока робот шел к убитому. - Их фантомы, пожалуй, получше, чем у наших спецгрупп "Дельта" и "Гамма".

- Чтобы обмануть робота, - Сэм поделился внезапно посетившей его идеей, - голографический фантом должен давать и инфракрасное изображение.

- Интересно, а для чего бандитам такая сложная, дорогая и совершенная техника? - Ричардс гнул свою линию. - Они всегда так встречают полицейских?

- Полиция несколько лет не была в этих районах, - ответил местный офицер.

- Так для чего же все это?

- Банды воюют друг с другом, как настоящие армии. Они не могут использовать танки и самолеты, но могут - оборудование, требующие минимум места и максимум мозгов, - не сдавался полицейский. - У нас всегда была проблема с избытком мозгов.

Сэм подумал, что если принять местную версию о сокращении Государства Израиль до Еврейской Автономии, то избытка мозгов у большинства местных жителей явно не наблюдалось.

Экраны, видящие мир "глазами робота", передали крупным планом изображение убитого. Это оказался мужчина лет сорока. Явно не член молодежной уличной банды. Но и случайным прохожим, убитым по ошибке, он быть не мог. Руки убитого продолжали сжимать автоматическую винтовку.

Запищал какой-то из компьютеров.

- Эммануэль Лифшиц, - полицейский стал читать с экрана данные об идентификации личности, - тридцать семь лет, дважды судим, один из руководителей банды "Лысые дьяволы".

- По-моему, - заметил Ричардс, - они в Махане Сарид, который у нас намечен на завтра. Он же на другом краю... э-э-э... Автономии.

Сэм восхитился профессиональной памятью ФБРовца, сумевшего так быстро сориентироваться в незнакомой обстановке. Однако - не глупость ли это говорить о другом крае Автономии, когда край почти соприкасается с краем. И еще: почему "Лысые дьяволы"? Кто сказал, что у дьяволов могут быть волосы?

- Лившиц мог не знать, что его банда намечена на завтра, - раздраженно возразил полицейский. - А потому - полез под пули сегодня.

- Но ведь банды воюют между собой!

- Кто-то воюет, а кто-то и сотрудничает.

- А мне кажется, - Ричардс, наконец, сформулировал свое обвинение, - что нашему роботу была подготовлена засада. И это означает следующее: между полицией и бандами существует связь. Как минимум - есть утечка информации.

- Наш американский друг, - заговорил полицейский, которого Сэм мысленно определил, как Главного Начальника, - делает слишком поспешные выводы. Израиль, Автономия - очень нетипичное место. Мы не похожи ни на одну страну в мире. Легко посылать механических убийц, вроде "Виктора-18", против голодных толп на Кубе. Ненамного сложнее "Виктору-14" справиться с накачанными героином уличными хулиганами Мехико и Сан-Пауло. И в Мексике, и в Бразилии полиция и армия хоть как-то могли бороться с уличной преступностью. Мы не могли.

- Почему? - патетически, праведно гневаясь, спросил Ричардс.

- И это вы спрашиваете? По международным договорам нам не положена армия. Нас охраняют войска ООН. Полиция нам положена, но правительство Палестины заявляет регулярные протесты по поводу численности нашей полиции. Мы регулярно увольняем людей, не развиваем технику. Престиж полицейской службы низок, как никогда.

- Когда полиция так слаба, и бандам ни к чему вооружаться. Для уличных грабежей не нужна фантоматика.

На улицах Большого Израиля, там, где находился "Виктор-14", возобновилась стрельба. Не такая бурная, как раньше, без фантомов. Потому - и менее удачная для нападавших. Робот стоял в окружении сравнительно низких двенадцатиэтажных домов, подняв вверх обе руки, и вел огонь по крышам. Два тела пролетели вниз и разбились об асфальт. Сэм подавил приступ тошноты. На тренажерах подобных ужасов не было.

Внезапно экраны внешнего наблюдения пересекла ярчайшая оранжево-фиолетовая линия. Экраны, работавшие в видимом и инфракрасном свете от камер-глаз робота, погасли.

- Лазер? - упавшим голосом спросил Сэм. После фантомов его уже мало что могло удивить.

- Нет, - ответил кто-то из полицейских. - Робот же цел. Внешнее наблюдение его показывает.

Действительно. Ослепший "Викторр-14" в сгоревшей (а до того - изорванной в клочья пулями) полицейской форме стоял на месте.

- Диффузионный огнемет, - пришел в себя Ричардс. - Судя по узкому лучу - с ионизационной фокусировкой. Черт побери! Это же русская техника. Что, Россия продает оружие вашим бандам?

"У русских банд должны быть связи в Россией, - подумал Сэм. - Но, если бы банды использовали огнеметы друг против друга, они давно сожгли бы весь Большой Израиль. Похоже, речь действительно идет о засаде. Но раз есть утечка информации, то бандиты должны знать, что робота невозможно уничтожить пулями. А раз у них есть фантоматика и супер-огнеметы, то и гранатометы должны найтись. Один выстрел в самом начале - и мы можем увозить обломки. Никакого спектакля, никаких жертв. Почему бандиты так не сделали? И понимает ли Ричардс, что здесь не так?"

Восстановилось зрение робота. Вначале обычное, потом - инфракрасное. "Виктор-14" безуспешно просканировал окрестные крыши и темные окна домов. Изучать останки разбившихся не было никакого смысла, и "Уличный боец" вновь пошел по намеченному маршруту. Сэм отметил, что в данном случае сюда больше подходило слово "поплелся". Да и выглядел "Виктор-14" уже не как супермен Крис Кениг, а как человекоподобное чучело. То, что Сэм посчитал за обгоревшие куски формы, было оплавившимися клочьями пластиковой кожи робота. Тут недавно упоминался телесериал о терминаторах... Действительно, режиссеры регулярно, наверное через серию, сжигали своих кибернетических убийц, пугая зрителей неуничтожимыми и безжалостными металлическими скелетами. Похоже.

Роботу не дали спокойно пройти больше ста метров. Последовала новая огнеметная атака. "Виктор-14" вновь ослеп, но что-то осталось в его памяти, и крупнокалиберная правая рука выпустила несколько очередей по окну в одном из домов.

- Я заберу с собой запись всего этого кошмара, - пообещал Ричардс. - Ее посмотрят у нас, в комиссии сената, конгресса... Черт знает где! Сам президент это увидит. Они все посмотрят и сделают выводы.

- Пускай смотрят. - Главный Начальник вежливо улыбнулся. - Мне очень неудобно, что мы так невежливо встречаем дорогого американского гостя, но о чем говорит подобная теплая встреча? Что мы не зря его пригласили. Мы обратимся с официальной просьбой, чтобы нам дали не одного "Виктора-14", а нескольких. И не на две ночи, а для постоянного патрулирования.

"Лучший вид атаки - это нападение, - подумал Сэм. - Главное - у полицейского получились абсолютно логичные выводы, несмотря на их парадоксальность."

- Я знаю, зачем все это делается, - Ричардс, похоже, устал обвинять, но его обвинения от этого становились все более злыми и опасными. - С помощью подобного спектакля вы хотите добиться увеличения полиции и новых вооружений для нее. Не удивлюсь, если по роботу стреляют ваши специально обученные полицейские отряды. Только им под силу такая выучка и такая техника.

"Ай да, Ричардс! - мысленно восхитился Сэм. - Надо же до такого додуматься! Дико звучит, зато все объясняет."

- Господин Ричадс предъявляет нам слишком серьезные обвинения, - Главный Начальник был сама любезность. - Это ваше право, но ни один суд присяжных у вас в Америке не осудит человека без фактов, лишь на основе домыслов сотрудника ФБР. Тем более - что делают сотрудники ФБР за пределами США?

Вопрос остался без ответа. Несмотря на важность, диалог заглох, все следили за происходящим на экране. Слепой, потерявший человеческий облик "Уличный боец" стоял на месте, покачиваясь, словно он собирался, но никак не мог решиться сдвинуться с места. Секунд через сорок "прозрела" камера-глаз, видящая в обыкновенном свете. Для инфракрасной, судя по всему, порция тепла, полученная от огнемета, оказалась слишком большой. Инфракрасное зрение уже не вернулось.

- Сэм! Немедленно командуй роботу возвращаться, - приказал Ричардс. - Я чувствую, что следующим номером в их программе будет его уничтожение. Если не кое-что похуже.

Сэм не успел задуматься, что может быть хуже уничтожения, он вводил команду возврата.

- Вы отказываетесь от выполнения намеченной программы? - спросил Главный Начальник.

- Да, отказываюсь. У меня есть такое право. Именно для таких распоряжений. И нахожусь я здесь не от ФБР, а как представитель армии США.

"То-то Ричардс так прекрасно разбирается в военной, явно не полицейской, технике," - подумал Сэм. Хотя, суть этой неуклюжей маскировки до конца была не ясна.

Две огнеметные струи с разных направлений перечеркнули экран наружного наблюдения. Экраны, работавшие от камер робота, окончательно отключились. Окрестности озарились непонятной яркой вспышкой. Такое впечатление, что в районе событий затряслась земля. По какой еще причине камера внешнего наблюдения завибрировала? Изображение на экранах затряслось, поползло в сторону. Вообще исчезло!

- Какого... - начал было Главный Начальник, но секунд через десять внешний обзор вернулся. Да и что было обозревать? Стоит несчастный ослепший робот, шатается. Ни вперед, ни назад.

- Джой! - закричал Ричардс, - у вас что, бомбят?

- Не знаю, вспышка была, но у нас ничего не тряслось, - ответил Маркос.

Камеры "Виктора-14" бездействовали. Сэм подумал, что аналитический блок робота слишком прост. Ведь есть масса решений для подобных случаев ориентации вслепую! После этих приключений в Еврейской Автономии надо будет подготовить две-три программы... Нет, не зря они сюда ехали! Только в настоящем бою с настоящим противником можно испытать оборудование. Сегодня еврейские умельцы применяют всю эту сверхтехнику, а завтра - наркомафия, всевозможные сектанты...

- Мы должны немедленно выехать на место и забрать робота, - заявил Ричардс.

- Мы не можем, - ответил полицейский помладше рангом, явно - ответственный за текущую операцию. - Ваш робот стальной, и вот что с ним сделали. А что сделают с нами, если мы туда прибудем?

- Да как... - у Ричардса не было слов от возмущения, - это полиция или детский сад? У вас хоть какая-то гордость есть?

- У нас живые люди, - ответил полицейский. - У всех семьи, дети. Какой смысл посылать людей на смерть ради гордости?

- У вас люди, а у меня - робот, - бушевал Ричардс. - Неужели нет никакой силы... Вот! Свяжитесь в войсками ООН... Черт! Нельзя. У нас секретная миссия. Долбанный конгресс... Есть! Я свяжусь с командованием 6-го флота. Спецгруппа "Дельта" будет здесь через сорок минут. Мы им покажем, что такое настоящий бой!

- У вас есть санкция президента США на участие войск в боевых действий за границей? - хладнокровно спросил Главный Начальник.

На Ричардса было жалко смотреть. На экран внешнего обзора тоже. Спокойно, как на прогулке, на улицы вышли два человека с гранатометами! Камера давала прекрасный вид сверху под сравнительно небольшим углом.

"До свиданья, "Уличный боец", - подумал Сэм. - Точнее - прощай. Недооценили мы еврейских бандитов. Ох, как недооценили!"

Ричард бранился ругательствами из самого грубого солдатского лексикона. Гранатометчики спокойно, нарочито медленно, подняли свое оружие. Складывалось впечатление, что они специально позируют. С лицами, скрытыми под забралами защитных шлемов, они могли это себе позволить. Загорелись яркие точки лазерных прицелов... Синхронный выстрел...

"Виктор-14", он же - "Уличный боец" перестал существовать.

- Можете делать, что хотите, - еле выдавливая из себя слова сказал Ричардс, - но я беру сейчас машину, и мы с Сэмом поедем на место. Мы обязаны собрать максимум обломков. Наша роботехника лет на десять-пятнадцать опережает русских и китайцев, мы обязаны удерживать свои секреты при себе.

"А Ричардс - молодец, - подумал Сэм. - Миссия провалилась, но он прекрасно держит удар. А смелости у него - больше, чем у всей еврейской полиции. Но не граничит ли эта смелость с безрассудством? Чертовски не хочется вылезать на ночные улицы Большого Израиля.

Удивительно! Ни единого слова возражения! После серии коротких радиокоманд, Ричардс с Сэмом были посажены в полицейский бронеавтомобиль. На них надели каски и пуленепробиваемые куртки с болтающимся, защищающим пах, подолом. Соответствующие образом были одеты и сидящие рядом полицейские из охраны. У привода двух пулеметов 60-го калибра (один - на крыше, второй - сзади) устроилось по стрелку. Сэм питал смутную надежду, что увиденные им гранатометы и огнеметы недостаточно сильны для уничтожения броневика. В противном случае, все находящиеся в машине - просто самоубийцы.

Езда по пустынным ночным улицам была куда более приятной, чем днем. Могла быть приятней... Не успел Сэм обдумать, как они будут собирать обломки робота ночью, да еще и под обстрелом, как обстрел уже начался. Машина попала в засаду.

Сэм не мог сказать, как протекал бой, из какого оружия их обстреляли, удалось ли поразить кого-то из нападавших. Почти сразу же броневик подбросило и сильно накренило, почти уложило набок. Из оставшейся в таком положении машины Сэма вытащили двое полицейских. Они загораживали его собой, отстреливаясь в темноту. Или они кого-то видели? Аналогичным образом, как успел заметить Сэм, защищали и Ричардса.

Дальнейшее... Полицейские утаскивали Сэма за какой-то угол. Потом один из полицейских упал. Второй, оттащив Сэма еще чуть-чуть, отпустил его, пострелял, что-то крикнул на иврите Сэму и, значительно громче, - в сторону машины. Пуля ударила в стенку совсем рядом. Сэм отбежал. Еще пули... Полицейский исчез, Сэм пятился и отбегал. Он двигался, сам не зная куда, пока не угодил в чьи-то крепкие объятия. Женские, судя по тому, куда он уткнулся лицом. Точно, это женщина схватила его, выкрутила руки и соединила их прочными пластиковыми наручниками. Но Сэм знал мало мужчин, не уступавших силой этой женщине. А тут подошли и мужчины. Сэму шлепнули на рот кусок клейкой ленты, одели на голову просторный мешок из темной материи.

Езда в неизвестной машине длилась намного дольше, чем в бронеавтомобиле. Потом - короткая пешая прогулка, перемещение в лифте. (Странно, Сэм не понял: вниз или вверх?)

С головы сняли мешок, рот расклеили. Сэм обнаружил себя в маленькой комнате против троих мужчин. Рядом стояла его похитительница.

- Черт! Черт! - Сэм облизал губи и, не видя другого выхода сплюнул на пол. - Какого черта? Зачем я вам нужен?

- Чтобы изнасиловать, - грубым голосом ответила женщина и скрипуче хохотнула собственной шутке. Сэм подумал, что такая "красавица" в решении своих интимных проблем может рассчитывать только на силовые методы.

- Далия, большое спасибо, ты свободна, - сказал пожилой седовласый мужчина. И, когда дверь за девушкой закрылась, извиняющимся тоном, на прекрасном английском, обратился к Сэму. - Она, конечно, прекрасный исполнитель, но грубовата. Трудно найти идеальных людей, ведь правда?

Сэм не хотел вступать в отвлеченные дискуссии. Он перешел непосредственно к самому главному вопросу.

- Кто вы такие и зачем вы меня похитили?

- С удовольствием расскажу, - вступил в разговор другой мужчина, лысоватый. Его американский английский был, безусловно, родным языком.

Переутомление, шок, неизвестно что еще (может быть, - знакомые звуки привычной речи?) - все вместе подействовало на Сэма неадекватно. Он сорвался и закричал:

- Немедленно отпустите меня! Я гражданин Соединенных Штатов! Вся американская армия...

- Заткнись! - крикнул "лысый". - Никто за тобой не полезет! Ты был здесь с секретным заданием, и никому не интересно привлекать к нему внимание. А сейчас - или ты надолго заткнешься, или мы заклеим тебе рот, чтобы спокойно все объяснить. Ну?

Сэм еще раз облизал губы.

- Хорошо, - сказал он, - говорите.

- Спасибо за разрешение. Итак, официальная версия: ты похищен бандитами с целью выкупа. Завтра утром за тебя попросят сорок миллионов долларов. Знаю, знаю. У твоих родителей таких денег нет, а правительство тоже не захочет раскошелиться. Да дело и не в деньгах, мы специально попросили много, чтобы ты был у нас подольше. Вначале хотели имитировать, что ты убит, но потом решили пожалеть твоих родителей. Киднэппинг оставляет очень много места для надежды.

- Но зачем...

- Можешь не спрашивать. Мы заинтересованы сами все рассказать. Ты ведь прислан в Израиль как технический консультант по боевому роботу "Виктор-14"? Вот ты и нужен нам именно в этом качестве. Мы захватили робота...

- Вы его взорвали!

- Это видели вы, и увидят в Америке. А также - в других местах, если достанут диск. На самом деле, сработал простейший трюк. Для чего, ты думаешь, мы так долго мучали вашего "Виктора-14", поджаривая его из огнеметов с интервалами в минуты? Изображение, идущее к вам в управление полиции, поступало и к нам. После первого же поджаривания мы стали готовить фальшивку. Потом, ты ведь помнишь, изображение затряслось, якобы от сильного взрыва... Никакого взрыва не было, ваш парень на месте его не заметил. Это сделали специально. Изображение с камер пропало, а когда восстановилось, вы наблюдали уже нашу фальшивку, где робота взрывают из гранатомета. В действительности робот захвачен и находится у нас. Теперь мы сможем сами делать таких же. К сожалению, в механике разобраться легче, чем в аналитическом блоке. Теперь ты понял, для чего мы тебя похитили?

- Почему вы надеетесь, что я буду на вас работать? Вот уж никогда не мечтал делать для еврейских бандитов боевых роботов!

- Не все так просто, не все так просто, - медленно повторил "лысый". - Во-первых, ты такой же еврей как и мы. А во-вторых, с бандами... Когда Государство Израиль превратили в Автономию, нас лишили армии. Полиция тоже находится под жесточайшим международным контролем. Понятно, без вооруженных сил у нас нет никаких шансов на возрождение. Так что же нам делать, когда все запрещено и контролируется? Мы нашли достаточно оригинальное решение. Преступность никто не разрешает и ее невозможно контролировать. Особенно в таком муравейнике, как нынешний Израиль. Так, вопреки марионеточному правительству из ставленников ООН, мы завели собственную армию. Пусть солдаты называются бандитами. Это же смешно: кого грабить в нищей микроскопической стране? На самом деле, каждая банда - подразделение. Ночные стычки - непрерывные учения. Оружие производим сами. В основном. И чертовски нуждаемся в малогабаритном, не привлекающем внимание вооружении, вроде человекоподобных боевых роботов.

Сэму все стало понятно. Или почти все. Чертовски хитро!

- Вы специально добились отправки робота... - начал он.

- Не совсем. Мы ничего не добивались. Слухи о силе нашего лобби в США - миф. Еврейский капитал - миф. Ему далеко да арабского, русского, корейского. Мы просто сыграли на чужих страхах. Там слово, тут намек... У вас испугались, что из-за разгула преступности ваши марионетки станут менее управляемыми. Мы даже не старались, чтобы нужный нам консультант оказался евреем! Как-то интуитивно чувствовалось, что на это место определят какого-нибудь еврейского шлимазла с большой головой и маленькой удачей.

Сэм помнил, что слово "шлимазл" - не самая лестная характеристика. Но, применительно к нему, довольно справедливая.

- Неужели вы надеетесь, что ваши банды, пусть даже с фантоматикой и боевыми роботами сумеют справиться с палестинцами? Их же раза в три больше.

- Наша армия всегда сражалась с превосходящими силами арабов. И всегда побеждала. И теперь у нас неплохие шансы. Палестине, по соглашению, не положена армия, как и нам. Да, их полиция намного больше. Но в остальном... До сих пор у них царит анархия. Палестина, фактически, существует на денежные переводы от работающих за границей. Не восстановлен ни один из крупных, оставленных евреями заводов. Какая экономика, такая и полиция. Полицейским не до тренировок, они больше озабочены, где бы подзаработать или что-то украсть. Бедуины Негева по горло сыты новой власть, их обижают за недавнюю службу в израильской армии...

Сэму показалось, что он ослышался. Как арабы могли служить в израильской армии?

- Они готовы в обмен на автономию выступить на нашей стороне, - продолжил "лысый". - Президент Палестины враждует с вице-президентом, который метит чуть ли не на иорданский престол. Сирия не полезет, она на пороге религиозной войны. Ну, а о выучке наших "бандитов" нечего говорить. Ты видел лишь малую часть. И еще очень важна их отвратительная характеристика. Мало вернуть себе свои земли. Надо чтобы эти чертовы беженцы, примчавшиеся в еврейские дома, испугались нас и убежали назад. А заодно - прихватили с собой и всех своих чертовых родственников. Ни к чему повторять ошибки прошлого.

- Пока вы живете скученно, но мирно, - сказал Сэм. - Тренируетесь и фантазируете вволю. Но то, что вы описали - это война. Жуткие жертвы, жуткие разрушения. И несмотря на всю вашу выучку - на вашей стороне без жертв не обойдется.

В разговор вступил седовласый.

- Один наш религиозный авторитет, по совместительству - царь, изобрел следующую мудрость: "Живая собака лучше, чем мертвый лев". Именно этой мудростью руководствовалось правительство, уничтожившее нашу страну, отдавшее земли, демонтировавшее, под наблюдением ООН, ядерное оружие. Но мы дожили до такого времени, что состояние "живой собаки" - временное. Скоро издохнет и "собака". Бесславно, как полагается собаке, под арабским забором. Нация, загнанная в тюрьму, выродится физически и морально. В один неудачный день какой-нибудь из вождей Палестины бросит на нас свои дикие толпы, дограбить недограбленное. Войска ООН испугаются потерь и уберутся. Кстати, в будущем мы очень надеемся на эту трусость. Как воспоминание о еврейском присутствии в Израиле останутся только ортодоксы в Иерусалиме. И до них доберутся, когда исчезнет, ассимилировавшись, еврейская диаспора. Ты говоришь о жертвах, о смертях? В любом варианте присутствует смерть. Мы должны хладнокровно подсчитать в каком случае смертей меньше. Да мы, фактически, уже давно все сосчитали.

Все замолчали. Сэм обдумывал услышанное. Он чертовски мало знал, чтобы спорить с этими людьми. Они выглядели абсолютно уверенными в своей правоте. Интересно, а если поговорить с арабами? Те ведь тоже будут выглядеть абсолютно уверенными? И о каком споре идет речь? Он пленник, а это не располагает к спорам.

- Я не знаю, - заговорил третий мужчина, самый молодой, - убедили ли мы тебя в правоте нашего дела. Но для нашей сделки это неважно. Итак, переходим к подробностям. Со стороны все выглядит прекрасно. Ты правдоподобно похищен, Ричардс ранен вместе с несколькими полицейскими. Выкуп за тебя никто не заплатит, тут нам бояться нечего. Ты заинтересован выбраться на свободу?

- Да.

- Отлично. Ты купишь свой выход на свободу. Своей работой. Поможешь нам разобраться с аналитическим блоком, наладить выпуск таких же. У тебя уже зреет вопрос: почему мы тебя не убьем после окончания работы.

Сэм кивнул.

- Так вот. Своей работой ты купишь не только свободу, но и жизнь. Мы чувствуем, что ты умный парень. Это не комплимент, просто чего другого можно ожидать от увлеченного наукой мальчика из русско-еврейской семьи? Тебе ведь тесно в шкуре техника-специалиста по боевым роботам? У нас вместе с пленом ты получаешь и пост главного конструктора. Ты не просто скопируешь мозг робота. Ты его усовершенствуешь. Чем сильнее ты его усовершенствуешь, тем сильнее станет очевидно, что ты работал на нас. Тебе не будет смысла выдавать нас и, как следствие, нам не будет смысла тебя убивать. Хороший специалист всегда может пригодиться в будущем. У тебя будет в плену все необходимое для жизни, еда, кое-какой комфорт, женщины.

Сэм вспомнил Далию и нервно дернулся.

- Не волнуйся, - мужчина словно прочитал его мысли. - У Далии другие функции. Итак, от тебя требуется не так уж много: согласиться на комфортную жизнь и интересную работу. Когда ты закончишь, мы организуем тебе побег. Прекраснейший побег с безупречной легендой! Ни один детектор лжи не найдет за что зацепиться. Болтать тебе не будет никакого смысла, ты ведь с нами сотрудничал, притом добровольно, если судить об усовершенствованиях робота. Как тебе наш план?

Сэм задумался. Он не был силен в интригах. Действительно, кроме науки и техники он ни в чем не был силен. И "Виктор-14", если судить по недавним событиям, чертовски нуждался в усовершенствованиях. А моральная сторона... Пусть о моральной стороне думают другие. Например - политики, загнавшие целый народ в гигантский лагерь медленного вымирания.

И Сэму немедленно захотелось встретиться с побежденным, но не уничтоженным "Уличным бойцом".


©2001 Леонид Резник